Проходя по гравию его аллей или по узеньким боковым дорожкам под сенью вековых деревьев, то и дело невольно останавливаешься перед каким- нибудь памятником, иногда полускрытым густой листвой. Новые, смелые, неожиданные скульптурные символы движения и мощи на могилах героев французского Сопротивления. Слава Франции, ее гений, ее история. Их почти всюду оживляют цветы, искусно подобранные по краскам. Красивые памятники и цветы встречаются иногда и здесь, но они тонут среди совершенно одинаковых, почти стандартных серых надгробий. Рисунок Модильяни обрадовал многих на суперобложке одной из книг Анны Ахматовой. После появления талантливого литературного портрета . Книга серии 'Мозаика мирового искусства' посвящена творчеству выдающегося итальянского художника начала XX века Амедео Модильяни. Рисунок Модильяни обрадовал многих на суперобложке одной из книг Анны Ахматовой. После появления талантливого литературного портрета. Книга повествует о 'жизни короткой, но полной' одною из талантливейших художников начала XX века - Амедео Модильяни (1884-1920). Его произведений нет ни в одном музее нашей страны, а интерес к творчеству живописца огромен. Здесь в прежние годы хоронили бедноту Парижа. Бесчисленные ряды низких каменных ящиков, чуть приподнятых посередине продольным ребром крышки; унылый, приземистый, безликий городок. На одном из надгробий высечена надпись по- итальянски. АМЕДЕО МОДИЛЬЯНИ. Стою у могилы, еще и еще раз вчитываюсь в эту надпись. И мне вдруг начинает казаться, что так кратко обозначенная трагедия произошла не сорок с чем- то лет тому назад, а только что. Мне кажется, будто это только что друзья собрались во дворе «Шаритэ», больницы для бедных на улице Жакоб, провезли через весь застуженный январский Париж на катафалке, заваленном венками и букетами живых цветов, полунищего, отверженного художника. Мне мерещится стоящая вокруг могилы толпа (вспоминают, что на кладбище собралось тогда человек двести), связанная каким- то смутным чувством общей вины перед ним. Ведь почти все, кто встретился с Модильяни на его короткой жизненной дороге, по- своему, так или иначе, его полюбили — теперь мы это знаем по рассказам и воспоминаниям. Книга, знакомящая с одним из выдающихся художников XX века Амедео Модильяни, впервые была издана у нас в 1970 году. Без переписки с ней, без ее поддержки эта книга не могла бы быть написана.Полюбили, но не удержали, прошли мимо, оставили в одиночестве. Многие из тех, кто не понял и не принял его искусства при жизни, сейчас, у свежей могилы, готовы в него вглядеться пристальней и доверчивей. Но слишком поздно, поздно для него, как это обычно бывает с большими художниками, непреклонно пробивающими сквозь равнодушие и враждебность свой собственный, для них — единственный путь к сердцам человеческим. Не поздно разве только для матерых парижских «маршанов», торговцев картинами, которых тоже немало в этой толпе. Они- то хорошо знают, что такое «порог славы» и как полезно бывает непризнанному строптивому художнику трагически безвременно умереть, чтобы перешагнуть этот порог. Они оглядываются и шепчутся, стараясь быть незаметными. Они завтра же, если не сегодня, начнут выискивать и покупать то, на что еще недавно и смотреть не хотели, начнут покупать, чтобы до времени придержать, а потом выгодно перепродать — хорошо бы за океан! Всемирная слава, вспыхнувшая сразу ярким огнем, слава, которую впоследствии не раз размывали волны снобизма и моды, которая не раз слабела под натиском уже иных, самоновейших мод, а потом снова вступала в свои естественные права. Баснословные и тем не менее до сих пор все еще растущие цены на произведения, приобретенные когда- то за гроши. Почти уже постоянные эпитеты в каталогах и монографиях: «один из великих», «неповторимый», «гениальный». Недаром она подступает так близко, когда стоишь над этой невзрачной могилой на кладбище Пэр- Лашез и читаешь надпись о «пороге славы». Слава пришла и давно уже утвердилась во всем мире, но творчество Модильяни до сих пор остается достоянием немногих. Для широкой публики он все еще один из самых труднодоступных художников — труднодоступных не в переносном, а в прямом, буквальном смысле этого слова. Большинство его произведений замкнуто в частных коллекциях и известно только по репродукциям. Есть множество замечательных полотен и рисунков (рисунков — многие сотни, а может быть, и тысячи!), которые никогда не показываются даже на самых обширных, «представительных» выставках. То, что оставил после себя Модильяни, рассеяно по разным странам, но ни в одной стране, ни в одном музее не представлено с такой полнотой, которая была бы его достойна. В Италии, где он родился, и на его второй родине, во Франции, искусствоведы до сих пор спорят о том, итальянский он или французский художник, а в национальных музеях обеих стран висит всего несколько полотен и почти совсем не видно рисунков Модильяни. Остальное хранится в особняках и квартирах, в закрытых «собственных» галереях и изысканных ателье, изредка и частично выставляется, но в один прекрасный день может быть и продано с аукциона любому случайному богатому покупателю. Это ядовитое французское словечко очень трудно перевести на любой другой язык. Хемингуэй приводит всю фразу, которая его явно задела. Но он «inaccrochable». То есть что- то вроде картины, которую художник написал, но не может выставить, и никто ее не купит, так как дома ее тоже нельзя повесить»1. В музеи они начали проникать лишь значительно позднее, и чаще в Америке, чем в Европе. С таким, как Модильяни, она несовместима вопиюще. Он первозданно человечен и открыт людям по самой своей творческой сути. Тайны, свойственные ему, как всякому большому художнику, возникали только ради того, чтобы быть разгаданными каждым по- своему. Его трепетный, горячий внутренний голос всегда ищет отклика. Потому- то он и отваживается на беспредельную искренность, не боясь казаться странным. А ему отвели почетное место в салонах и гостиных. Уходя, его запирают на ключ. В начале 2. 0- х годов, когда происходило стихийное и в основном спекулятивно- мародерское «распределение» его картин на мировом художественном рынке, наша страна жила так трудно, так героически напряженно, что ей было не до забот о приобретении новейшей западной живописи. После длительного перерыва немногочисленные его портреты еще несколько раз появлялись на выставках произведений из музейных и частных собраний США, Франции, Японии. После появления талантливого литературного портрета Модильяни в мемуарах И. Г. Жизнь» интерес к этому художнику, существовавший у нас давно, но в довольно узком кругу профессионалов и любителей, возрос чрезвычайно, особенно среди молодежи, серьезно и вдумчиво относящейся к проблемам искусства. В библиотеках, в букинистических книжных магазинах часто можно услышать настойчивый вопрос: «Есть у вас Модильяни? Или что- нибудь о нем?» В библиотеках, особенно в крупнейших, а также в специальных, конечно, есть; есть и он, и о нем, и о его современниках; в превосходных увражах и популярных монографиях, в роскошных и скромных изданиях, на разных языках. В магазинах все это попадается редко и стоит обычно очень дорого. Нужно сказать, что познакомиться с творчеством Модильяни и у нас нелегко, и знакомы с его творчеством немногие. Написано о Модильяни на русском языке чрезвычайно мало. Мемуарному портрету, созданному И. Г. Эренбургом, предшествуют только несколько упоминаний и две- три краткие характеристики. В сборнике «День поэзии. А. А. Ахматовой о встречах с Модильяни в Париже в 1. Н. Она вполне отразила тот острый интерес, который этот художник стал привлекать к себе, как уже сказано, буквально на другой день после его похорон. Одних только книг о Модильяни теперь уже десятки, не говоря уже о множестве журнальных и газетных статей. Что же представляет собой, в самых общих чертах, эта обширная литература, ему посвященная? Здесь, с одной стороны, мы находим серьезное и пристальное внимание к его творчеству, попытки научного анализа, опыты сравнительно- критических сопоставлений и даже эстетических обобщений. С другой стороны, перед нами «коммерческие», более или менее удачно осуществленные монографии, со вступительным или сопровождающим репродукции текстом, написанным то в популярно- информационном, то в причудливом, изысканно- усложненном стиле. Все расширяется поток мемуаров весьма различной достоверности и ценности. Существует и так называемая художественная литература, специфическая беллетристика, основанная на домыслах и дешевых эффектах, смакующая то в целых романах, то на отдельных их страницах «экзотику» и «романтику» биографии Модильяни. В большинстве же — это настоящий, чуждый какой- либо спекуляции интерес к его творчеству и любовь к нему — подлинная, а не наигранная. В этом смысле, по- моему, особенно выделяются некоторые издания 5. Г. Едлички. 2, Клода Руа. Жанны Модильяни, дочери художника, которая, явно полемически по отношению но многим предшественникам, назвала свою книгу «Модильяни без легенды»4. Не менее ценны и талантливы короткие, блестящие эссе Жана Кокто, статьи Лионелло Вентури и Франко Руссоли, воспоминания скульпторов Липшица и Цадкина, художников Вламинка, Ортиса де Сарате, Остерлинда. Много драгоценных свидетельств, ярких впечатлений, талантливых зарисовок рассеяно и по другим статьям и книгам о Модильяни. Это, кажется, самая объемистая книга о Модильяни из всех ныне существующих: в ней почти 6. Кропотливая тщательность, проявленная автором в собирании всевозможных материалов, поистине исключительна. Но ценные фактические сведения, документы и авторитетные мемуарные свидетельства, к сожалению, соседствуют здесь с явными и давно уже отвергнутыми измышлениями, мифами, анекдотами, которые автор нередко еще и «беллетризирует». Об этом действительно невольно думаешь, знакомясь с его произведениями и одновременно читая хотя бы все лучшее, что написано о нем. Трудно не заметить, что даже самый серьезный, профессионально зоркий анализ его творчества на Западе до сих пор ограничивается преимущественно проблемами «чистой формы». Ее рассматривают абстрактно и скрупулезно, чтобы установить либо традиционность, либо оригинальность приемов его мастерства. Кропотливость частного формального анализа отдельного произведения, отдельных особенностей «письма» художника мстит за себя неизбежным принижением большого искусства. Рассматриваемые как бы в безвоздушном пространстве, в насильственно замкнутой сфере, эти приемы мастерства либо спрессовываются в бездушный протокол, напоминающий «историю болезни», либо дают исследователю повод для ничем не ограниченных сопоставлений, то более или менее обоснованных, то произвольных. С кем только не сближают Модильяни, чьих только влияний ему не навязывают! Амадео Модильяни. Виленкин В. Я. Серия: Жизнь в искусстве. Книга, знакомящая с одним из выдающихся художников XX века Амадео Модильяни, рассказывает о творческой биографии художника, анализ искусства Модильяни, увлекательные и правдивые повествования о трагической судьбе.
0 Comments
Leave a Reply. |
AuthorWrite something about yourself. No need to be fancy, just an overview. Archives
November 2016
Categories |